Это был не очень большой провинциальный город, уютно расположившийся как раз в том месте, где река Миссури вливается в главную водную артерию Соединенных Штатов - Миссисипи. Сент-Луис должен был устроить в 1903 году Всемирную выставку, посвященную столетию присоединения Луизианы к Соединенным Штатам. Но выставка не была готова, организаторы обещали открыть ее только в 1904 году. И никто никогда не узнает, было ли это опоздание случайным или намеренным. Но тем не менее оно позволило Сент-Луису добиться права на проведение Игр. Чикагские власти протестовали, кричали о махинациях, обвиняли национальный олимпийский комитет во взяточничестве, даже угрожали всяческими разоблачениями. Пришлось прибегнуть к арбитражу президента Теодора Рузвельта, который высказался в пользу Сент-Луиса. Так Сент-Луис стал столицей III Олимпийских игр. И вот так Игры снова были приурочены к Всемирной выставке.

Эта комедия длилась до тех пор, пока на дорожке стадиона не появился, спотыкаясь и пошатываясь, американец Томас Хикс. За ним на стадион въехал официальный наблюдатель, который обвинил Лорца в том, что тот часть дистанции проехал на автомобиле. Это вызвало бурю негодования на трибунах. И в то время как действительный чемпион Хикс, потеряв сознание, лежал на земле, лжечемпион был пожизненно дисквалифицирован. Позже он, правда, сумел выпросить прощение, был восстановлен в любительском легкоатлетическом союзе США и на следующий год выиграл в Бостоне первенство страны по марафонскому бегу, на этот раз без посторонней помощи. Но настоящий чемпион - был ли он лучше ложного? В этом можно усомниться, прочитав записки его тренера Шарля Люка:
"За семь миль до финиша Хикс упал в обморок. Тогда я решил сделать ему инъекцию - я ввел ему один миллиграмм сульфата стрихнина и дал запить глотком французского коньяка. Он побежал дальше, но за четыре мили до финиша мне пришлось прибегнуть к повторной инъекции, после чего он походкой, более или менее похожей на бег, кое-как закончил дистанцию".

Венгру Золтану Халмаи в спринте, немцу Эмилю Раушу на длинных дистанциях и американцу Чарльзу Дэниельсу на средних удалось сделать дубли, то есть завоевать по две золотых медали.

В забавном состязании в плунджинг, или, иначе, в прыжках на дальность (вид плавания, когда спортсмен не должен делать никаких движений во время заплыва), победил американец Уильям Дики, проплывший этим стилем 19 метров 5 сантиметров.

Когда он бегал на улицу Прадо осваивать фехтовальную стойку, учиться правильно держать рапиру и работать с мишенью, ему не было еще и девяти лет. Отец Рамона, Филиберто Фонст, научив его азам труднейшего искусства фехтования, решил, что большего он дать ему не может. Но мальчишка был, безусловно, талантлив. Это говорили все: и профессиональные тренеры, и приятели- отца, заходившие в клуб посмотреть, поболтать с Филиберто, выкурить пахучую, крепкую "гавану".

И Фонст-старший принял решение. Он повез Рамона в Европу, на родину классического фехтования - во Францию и Италию. Сначала Район жил в Риме, учился у известного тренера Антонио Конте. Затем переехал в Париж. Здесь-то и пришли к нему первые успехи. Мальчику было одиннадцать лет, а все давали ему никак не меньше шестнадцати. Он был высок, строен и уже по-мужски красив. Его учитель Альбер Ая не разрешал Району до поры участвовать в соревнованиях. Поэтому настоящей сенсацией было первое выступление юного фехтовальщика на первенстве Франции среди любителей. Рамон не проиграл почти ни одного боя и стал первой рапирой одной из самых фехтовальных стран.

Многие взрослые фехтовальщики обижались, когда узнавали, сколько лет победителю. Но Рамона это нисколько не трогало. Прошло шесть лет, и он доказал, что победа на первенстве Франции не была случайной. В 1899 году в Париже проводился чемпионат мира среди иностранцев, живущих в столице Франции, и победителем этого необычно звучащего в наши дни турнира стал семнадцатилетний кубинец Рамон Фонст. Тут уже с ним стали считаться всерьез. А когда год спустя Рамон оказался участником II Олимпийских игр, проходивших в Париже, ни у кого это, естественно, не вызвало удивления. Рамон блестяще провел весь турнир и завоевал звание олимпийского чемпиона по фехтованию на шпагах. Единственный раз в олимпийской истории на Играх в Париже проводились совсем уж необычные соревнования - для любителей и преподавателей, то есть профессионалов. Единственный раз во всей многолетней истории Олимпиад было сделано исключение из Олимпийской хартии и к Играм допустили профессионалов. В этом смешанном турнире принял участие и Рамон Фонст. Серебряная медаль, которую он завоевал, была огромным успехом. Рамон проиграл только один бой - и кому? Своему учителю, блестящему маэстро Альберу Ая, который стал чемпионом, в превосходном стиле переиграв всех любителей и профессионалов.

С тех пор не было ни одного крупного турнира, в котором бы Рамон не завоевал хотя бы одной медали. Самым "урожайным" стал для него год 1904-й. Молодой кубинец выиграл чемпионат мира по фехтованию на шпагах и поехал на III Олимпийские игры в Сент-Луис. Рамон выиграл личные турниры рапиристов и шпажистов и возглавил сборную команду Кубы, занявшую первое место по фехтованию на рапирах. Кстати, это было первое олимпийское командное первенство по фехтованию.

Друзья называли Рамона коллекционером медалей. За всю свою огромную спортивную карьеру Рамон завоевал 125 медалей и 25 больших призов. Имя Рамона Фонста золотом вписано в историю Игр Центральной Америки и Карибского моря. На Первых играх, в 1926 году, он выиграл первые места по фехтованию на всех видах оружия: рапире, шпаге, сабле. На Вторых играх, в 1930 году, он стал первым в шпаге и рапире. Во время Четвертых игр, в 1938 году, произошел довольно редкий случай. Судьи присудили победу мексиканскому спортсмену Искоа. Когда проходила церемония награждения, мексиканец демонстративно отказался от золотой медали, вернее, он ее взял и тут же передал Району Фонсту.